ЖИЗНЬ ПОЛКОВНИКА МИХАИЛА ЕКИМОВА

Михаил Екимов (1865–1941?) принадлежал к среднему классу вестернизированного готторпского Санктпетербурга. Его отец Василий Екимов, православный, сын происходившего из Сибири Екима Екимова, был успешным чиновником, пробившимся на высокие посты в Министерстве государственных имуществ. Мать Анна, дочь Пауля Шенкена, была немкой лютеранского вероисповедования, родившейся в Германии. Семья этой пары была большой: 5 сыновей и 4 дочери. Отец заботился о удачной карьере сыновей, ради чего определил их в перспективные кавалерийские кадетские школы. Одна из дочерей, Мария, вышла замуж за графа Евгения Висконти, выходца из швейцарской ветви известного европейского рода. Граф принадлежал к третьему местному поколению выдающихся санктпетербургских архитекторов.

Василий Екимов с зятем Евгением Висконти (мужем сестры Михаила Марии) в Павловском парке (в долине так наз. „Славянки", т.е. Венйоки).

Павловск (первоначальное немецкое название Пауллюст) был особенным местом творчества Давида Висконти, прадеда Евгения. В парке летней резиденции императора Павла I один из мостов назван именем этого Висконти, тогда как авторству его брата Карло Доменико принадлежит Мавзолей, построенный в стиле классицизма.

Евгений с женой Марией и приемной дочерью Сандой на вершине карьеры – вице-директор депатамента общих дел МИД, 1911.

Михаил с успехом продвигался на военной службе от корнета в 1888 г. до полковника в 1915 г. (на 1 января 1915 г. еще подполковник, перед тем прослуживший около 30 лет, из которых по крайней мере с 1907 по 1 сентября 1913 г. – в 13-ом / 5-ом драгунском Каргопольском полку, откуда был переведен в 13-й уланский Владимирский полк с последующим продолжением карьеры в Красной армии). 

Получил известность выигрывая призы в сложных скачках с препятствиями, так наз. steeplechaze.

Памятная фотография Михаила с надписью, сделанной в старости братом Кокой.

 
Любил красивых женщин и пользовался успехом – отцу даже пришлось его спасать (просить о переводе из Санктпетербурга) от опасного соперничества с наследником престола Николаем Готторпом Романовым из-за балерины Матильды Кшесинской. 
О его веселом авантюрном характере говорят его рискованные шутки. Однажды, когда вместе с младшим братом Кокой (Константином Екимовым, 1873–1956) он ожидал поезда на железнодорожном вокзале (вероятно, до 1894 г., когда Кока еще был корнетом), к ним подошел генерал и стал отчитывать брата за незастегнутый воротничок мундира. Разумеется, Кока краснел и бледнел, дрожа от страха. Когда их поезд тронулся, Михаил показал через окно оставшемуся на перроне генералу нос. 

Приз 5-oй кавалерийской дивизии выигран! Кока в начале своей карьеры в Польше (Скерневицы).

Четверо из пятерых братьев некоторое время вместе служили в Польше. 

Михаил, его жена Аглаида, сын Горя (Георгий) и дочери Вера и Гуля на пути из Конина в Санктпетербург.

Когда началась революция 1905 г., Кока уже служил в Придворно-конюшенной части в Санктпетербурге, куда переселился вместе с женой Мартой, дочерью конинского лютеранского пастора Карла Генкеля, и двумя малолетними сыновьями. 

Пастор Карл Генкель, его дочь Марта, внуки Владимир и Василий, служанка Ольга у входа в пасторский дом. Конин 1910.

В Конине оставались отец Марты Карл, сестры Мария и Магдалена (сестра Мария позднее переселилась в Санктпетербург, где вышла замуж за скрипача Мариинского театра Константина Клоссе, причем кроме этих сестер, в Санктпетербурге учился, а потом и работал их младший брат Карл). 

Мария, урожд. Генкель, с мужем Константином Клоссе и детьми Лизой и Николаем, Новгород.

В 1905 г. старший брат Марии и Марты Александр находится в Сосновце, откуда питшет Марии о революционной ситуации в городе: ...W Sosnowcu wszystkie fabryki stoją...Do Sosnowca przybyło massa wojska...  Почти в то же время Михаил пишет Коке в Санктпетербург, что его и брата Василия эскадроны посылаются в Сосновец для подавления беспорядков:

Судьба Александра неизвестна. Стал ли он жертвой политических репрессий, или перешел на сторону немцев во время войны, но еще до 1914 г. в семье Генкелей избегалось о нем вспоминать. Поэтому в наше время никто из окончательно ополячившихся внуков и внучек пастора ничего не знал о Александре и никто ничего не мог сообщить.

Александр стоит слева между Марией и отцом Карлом (далее вправо – Магдалена, брат Михаила Василий, Карл Генкель Младший. Пани пасторша Марта сидит слева с внуком Васей, ее дочь Марта сидит последней справа). Конин, пасторский дом.

Во время войны Михаил участвовал в боях в Галиции в составе 13-го уланского Владимирского полка, – в начале 1915 г. подполковником, но с 19 ноября 1915 г. – уже полковником. На 1 августа 1916 г. он числится полковником в том же 13-ом уланском Владимирском полку. Позднее ненадолго командует этим полком между концом 1916 г. и началом лета 1917 г. 
Карл Густаф Маннергейм (сам командовавший этим полком с начала 1909 г. до 1911 m.) пишет в Воспоминаниях, что получив приказ командира 13-ой кавалерийской дивизии генерала лейтенанта князя Туманова обеспечить оборону города Красника от австрийцев, укрепил свою специальную гвардейскую бригаду 13-м уланским Владимирским полком и 13-м драгунским полком. Это значит, что в то время Михаил находился под командованием самого Маннергейма!

Герой, одолевший азиата Сталина

После того, как в 1918 г. 13-й уланский Владимирский полк был расформирован, Михаил последовал за своим сыном Георгием и перешел на службу в Красную армию. Во время гражданской войны он исполнял обязанности инспектора казанского кавалерийского округа.

Георгий (Горя) – кадет казанской юнкерской школы (письмо дяде Коке и тете Марте)

Судя по поздравительной открытке, в конце 1910 г. посланной Михаилом и Аглаидой Генкелям из Казани в Конин, Михаил еще и до войны на какое-то время был откомандирован в город обучения своего сына:

Аглаида после 19 ноября 1915 г.

В 1920 г., во время боев с армией Врангеля в Крыму, Георгий командовал кавалерийской дивизией и был убит под Перекопом. Его останки были доставлены к отцу в Казань. Известие настигло Михаила на балу, с которого он был вызван, чтобы узнать о гибели единственнолго сына. Отец, сам в боях зарубивший не одного немца и австрийца, потерял сознание. Георгий похоронен в Казани:

Парадоксально, что и Георгий вложил вклад в разрушение Петербурга своей борьбой против генерала Врангеля, идеолога имперского Санктпетербурга. Петр Врангель (1878–1928), настоящий петербуржец, был из тех редких представителей элиты, для которых Санктпетербург не был никакой столицей, но именно западной метрополией России. Сама империя была не Российская, а Петербургская. Россия являлась только экономическим придатком к Санктпетербургу – вот подлинные идеалы, которые Врангель защищал от восставшей России, чуждой расы, а совсем не некоей альтернативной политической силы (якобы большевистской). Екимовы, понятно, не были вестернизированы до такой степени, чтобы внезапно осознать и принять подобные идеалы. Однако же последнее решение Михаила оставаться в Павловске в 1941 г. (см. далее) не было ли его покаянием за службу в Красной Армии?
После гражданской войны Михаил вышел в отставку (это спасло его от сталинских репрессий тридцатых годов), в связи с чем за заслуги сына большевики предложили ему выбрать для себя и для своей семьи отдельный жилой дом по своему вкусу. Он выбрал бывший особняк Константина Ротаста (1819–1902) в летней резиденции императоров – Павловске, с небольшим садом напротив Крепости БИП (Бастион Императора Павла), находившейся по другую сторону Мариенталя. Туда он переселился вместе с женой Аглаидой, дочерьми Верой и Гулей.  

Вера у особняка Ротаста в Павловске

Любовь к Павловску восходила еще ко временам его отца, когда там на лето снимались дачи (по крайней мере один раз отец снимал дачу вместе с Кокой в Новой Веси). Позже и другие родственники, подобно многим офицерским семьям, проводили лето в Павловске. Поэтому и в советское время у Михаила и Аглаиды любила собираться разная, но того же старого духа родня:

Постаревшие гости: Евгений Висконти и некогда полковник кавалерии Феодор Екимов (старший из братьев) сидят на террасе особняка. 
За ними стоят Аглаида и Михаил.

Михаил (стоит в центре рядом с Тамарой, внучкой брата Феодора, Вера сидит справа). Особняк Ротаста, вдали – крепость БИП.

Кока, Михаил и Вера на втором этаже особняка, 1937 г.

У Михаила и Аглаиды была еще одна дочь – Мария, второй ребенок после Георгия. Увы, Мария умерла еще в детстве, по ошибке выпив осталенное в ненадлежащем месте лекарство.

Вскоре после переселения в Павловск от туберкулеза умирает Гуля. Она оставила сына Леонида (Лёдю) Познянского, будущего виолончелиста, которого далее воспитывала Вера: 

Но Вера сама умерла от туберкулеза вскоре после войны. Поскольку ни Михаила, ни Аглаиды уже не было, дальнейшая судьба Леонида неизвестна.
Когда началась война, Вера убежала в город забрав Леонида, а Михаил и Аглаида остались одни в Павловске, который вскоре был занят немцами. Судьба обоих остается тайной. Шли разговоры, что якобы в их доме квартировался штаб испанской Голубой дивизии, но опубликованная в последние лесятилетия информация говорит о том, что этот штаб размещался в другом особняке. Поскольку Михаил не стал эвакуироваться, а родственникам была известна его ненависть к большевизму, можно предполагать, что по матери будучи немцем, он надеялся найти с немцами общий язык. В таком случае он с женой могли быть расстреляны отступавшими специальными отрядами НКВД, ликвидировавшими известных людей, избегавших эвакуации. Это самая вероятная версия. Менее вероятно, что Михаила могли расстрелять немцы, если он остался для того, чтобы им сдаться. Вообще маловероятно, что таким пожилым людям удалось бы убежать на Запад вместе с отступавшими немецкими частями – разве что им бы посчастливилось заблаговременно получить разрешение на выезд в Германию. В наилучшем случае, находясь на Западе, они и после войны не могли передать родственникам в совдепии никаких известий, прекрасно понимая, чем бы это грозило для родственников в условиях кровавой коммунистической диктатуры.

Одна из последних фотографий: слева – дочь Феодора Екимова Нина Годлевская, Михаил Екимов, Санда Висконти, Аглаида Екимова; справа – Вера, Константин Екимов Младший, Татьяна Екимова (Тарасенко), Надежда Эльб, Марта Екимова (Генкель). Старая квартира Коки в Санктпетербурге, свадьба Константина и Татьяны Екимовых, 1938 г.